Страстный призыв - Страница 37

— Я знаю. Он сказал, что ты хочешь побыть одна, но я… я надеялась…

Разделяющее их пространство, годы одиночества… Жанет увидела на лице матери нерешительность, сомнение, страх. Она осторожно отложила картину, на которой девочка сидела на лошадке.

— У меня был пони. Его звали Холли, — сказала она. — Я его так любила. Отец избавился и от него!..

Вся ее решимость словно испарилась. Она сделала шаг, другой… и оказалась в объятиях матери.

11

Жанет и Джейн долго сидели, обнявшись, на полу в студии, рассказывая друг другу свою жизнь. Они плакали и смеялись, потому что горе подчас объединяет едва ли не больше, чем счастье.

Слава Богу, мать не слишком вдавалась в причины разрыва дочери с отцом, легко поверив в то, что той стало трудно переносить его деспотизм. В сущности, это было не так уж далеко от истины, мрачно подумала Жанет. Она коротко рассказала историю своего знакомства с Эдвином, опустив нежелательные подробности. И, в свою очередь, узнала, что Джейн, добравшись, наконец, до дома няни, слегла с нервным кризом и несколько месяцев провела в больнице. Поправившись, она уехала в Испанию к своей школьной подруге.

— Мадлен и ее муж — чудесные люди, — просто сказала Джейн. — Они убедили меня, что стоит жить, и заставили снова заняться живописью. Мне казалось, что после всего, что случилось, я больше никогда не смогу взять в руки кисть. Но выяснилось, — она гордо вскинула голову, — что живописью все-таки можно заработать на жизнь. Я продавала свои пейзажи, давала частные уроки рисования, словом, делала все, чтобы заработать. — Джейн перевела дыхание. — Через некоторое время нас развели с Гербертом без его согласия.

— А как ты познакомилась с мистером Беллоузом? — осторожно спросила Джоанна.

— Во время занятий, — улыбнулась мать. — Я тогда работала во Франции, и меня попросили вести класс в художественной школе. Я повела своих учеников на этюды к рынку. Хьюго как раз проходил мимо и остановился посмотреть их работы. У него ангельское терпение. — Голос Джейн наполнился нежностью. — Я ведь была преисполнена решимости больше не замечать мужчин. Но его я полюбила с первого взгляда и довольно долго боролась с собой, не в состоянии забыть своего горького опыта. Однако, в конце концов, он победил. Он всегда побеждает, — улыбнулась она. — Эдвин унаследовал этот талант от отца.

— Да, — отозвалась Жанет, разглядывая картины.

На этот раз ему не победить, горячо пообещала она себе.

К тому времени, как Симона разыскала их, объявив, что месье вернулся из Парижа и ужин будет подан немедленно, в мастерской уже сгущались сумерки.

Хьюго Беллоуз ждал их в дверях дома. Его улыбка потеплела, когда он увидел сияющую жену. Высокий, все еще стройный, с чуть тронутыми сединой темными волосами, подвижный, веселый, он был просто неотразим. Наверное, Эдвин через тридцать лет будет точно таким же, с внезапной болью подумала Жанет, только я этого не увижу…

Она заставила себя улыбаться. Никто не должен догадаться, как коротка будет эта долгожданная встреча. Не нужно сейчас думать об этом, решила Жанет. Хлопнула пробка, и искристое шампанское полилось в ее бокал. Сегодня надо радоваться! А завтра она что-нибудь придумает.

— Я хочу поднять бокал, — явно волнуясь, произнесла Джейн, — за самых дорогих мне людей, собравшихся сегодня за этим столом. — Она повернулась к дочери: — Только через несколько лет после того, как Хьюго купил Роз Хаус, я набралась смелости приехать туда, все время представляя себе, что однажды подойду к окну и увижу, как ты идешь по дорожке…

— А когда я пришла, тебя там не оказалось! — Жанет постаралась, чтобы ее голос звучал легко и непринужденно. — Там был только Эдвин, который принял меня за ночного грабителя.

— Я не знал, что и думать, — отозвался тот, взглянув на нее сквозь колеблющееся пламя свечей. — Порой и сейчас не знаю, — тихо добавил он.

Жанет откинулась в кресле и отхлебнула маленький глоток шампанского, чтобы смочить вдруг пересохшее горло.

Ужин был великолепен. Гостиную освещали лишь свечи в тяжелых серебряных канделябрах. На блюде в форме морской раковины, в мелко наколотом льду, лежали раскрытые устрицы. Знаменитый паштет из гусиной печени соседствовал с индейкой, фаршированной каштанами и трюфелями, сыр, нарезанный тонкими ломтиками, был сервирован на виноградных листьях. В довершение всего появился собственноручно приготовленный мадам Вердье кондитерский шедевр — абрикосовый торт.

— Я больше не могу, — рассмеялась Жанет в ответ на уговоры Симоны, предлагавшей ей взять еще кусочек. — Я и так уже съела за двоих!

Она внезапно замолчала, уловив скрытый смысл своих слов, и, залившись краской, откинулась в кресле, в надежде, что в полумраке гостиной никто ничего не заметит.

— Знаешь, Дженни, — обратилась к ней мать, к счастью, действительно не обратившая внимания на смущение дочери, — мне не терпится познакомить тебя с нашими друзьями. Хьюго, — улыбнулась она мужу, — не устроить ли нам званый вечер?

— Чудесная мысль, родная, но, наверное, нужно дать Джоанне привыкнуть к новой жизни, прежде чем устраивать грандиозный прием. — Он помолчал. — В конце концов, у нас впереди теперь целая вечность!..

Жанет кончиком языка облизала пересохшие губы.

— Это не совсем так, — спокойно сказала она, — здесь чудесно, но я не могу остаться с вами навсегда. Я… мне… мне надо работать.

— Но ты можешь это делать и тут, — горячо возразила мать. — Я действительно пишу «Путеводитель для художников, вдохновленных красотами юга Франции». — Она состроила комическую гримаску. — Книга не слишком серьезна и не узко профессиональна, но довольно забавна. Мари теперь вынуждена ухаживать за матерью, так что мне действительно нужна помощница. — Джейн развела руками. — А когда она вернется, твои знания и опыт в бизнесе окажутся неоценимыми для «Галереи Беллоуз». Так что все проблемы решатся сами собой!